Что ей снится, когда слезы на её ресницах
Когда в эту ночь опять не спится
И так больно курить одну за одной
Когда в эту ночь опять не спится
И так больно курить одну за одной
Записи с темой: СтиХи, стИхи (2)
среда, 14 февраля 2007
ЛЮБОВЬ И СМЕРТЬ
Кто мил богам, тот умирает в юности.
Менандр
Сестер Любви и Смерти первый крик
В один раздался миг. Прекрасней их на нашей нет планете И на иных, и нет нигде на свете.
Одна дарует благо И наслажденья, сладостные столь, Что равных им нет в море бытия. Другая - вмиг уничтожает боль Великую и всяческие беды.
Красивейшая дева, Приятная на взгляд, но не такая, Какой ее рисует робкий люд; Она частенько по пятам идет
За юною Любовью; Над смертной жизнью вместе пролетая, Они - для сердца мудрого оплот. Ни разу сердце не было столь мудрым, Столь храбро мерзость жизни не презрело, Как в миг, когда в него вошла Любовь; Одна Любовь к опасности влечет
Ей преданное сердце;
Любовь, оно - в твоих руках всецело, Рождаешь ты иль пробуждаешь вновь
В нем мужество; стремленье К делам, а не к пустым, как прежде, снам Приходит к человеческим сынам.
Когда любовным чувством
Наш дух еще чуть-чуть
Волнуем и томим,
Устало вместе с ним Желанье смерти наполняет грудь: Не знаю как, но первое великой Любви бывает действие таким.
Быть может, чьи-то очи
Пугает вид пустыни: Быть может, смертный видит, что земля Уже для жизни не годна отныне
Без счастия того Единственного, нового, большого, Которое себе представил он; Предчувствуя, что по такой причине В душе родится смерч,- покоя жаждет,
Укрыться жаждет в бухте
Перед желаньем гордым, Что с воем тьму несет со всех сторон.
И далее, когда Власть грозная объемлет все вокруг И молнией забота в сердце бьет,-
Как часто призывает Со страстными мольбами, Смерть, тебя Терзаемый мученьями влюбленный!
Как часто, утомленный В ночи иль поутру, хотел бы звать Себя блаженным он, когда бы впредь
Не должен был вставать, Чтоб снова на постылый свет смотреть.
И часто, слыша похоронный звон
Иль внемля песнопенью, Летящему с умершими к забвенью,
Среди горячих вздохов
Из глубины души, Испытывал одну лишь зависть он К тому, кто направляется к усопшим. И даже чернь презренная: крестьянин, Которому из доблестей (что знаньем Даются) не известна ни одна; И девушка, смущения полна, Что имя смерти слышит с замираньем И волосы у ней шевелит страх,- На погребальных смеет пеленах Остановить свой непреклонный взгляд;
И даже сталь и яд Овладевают глубиною дум,
И постигает ум
Во мраке прелесть смерти.
Так к смерти и склоняет Закон любви. А иногда бывает: Души боренья до того огромны, Что смертная их не выносит сила - И вот уж диким мукам уступила
Плоть бренную, и Смерть Свою сестру на сей раз победила. А то - Любовь терзает изнутри, И селянин, живущий в темноте, Иль девушка - по собственной же воле
Жестокою рукой Себя во цвете жизни убивают. Но их несчастью лишь смеются те, Кому даны и старость и покой.
Пусть душам благородным, Горячим и счастливым
Лишь одного из вас Судьбе послать окажется угодным,
Людского рода други, Властители желанные, вам слуги - Все сущие вокруг, и только рок С могуществом таким сравниться б мог. И ты, кого с начала дней моих
Смиренно призываю, Смерть дивная, которой лишь одной Знакома жалость в мире мук земных, Коль я тебе хоть раз воздал хвалу, Коль я твою божественную суть Берег (когда старалась посягнуть Чернь на нее), преграды ставя злу,- Не медли больше, согласись склониться
На странные мольбы И взор печальных этих глаз во мглу Отныне погрузи, времен царица. Но ты меня найдешь к любому сроку, Расправив крылья, вняв моей мольбе,-
Противящимся року, С челом открытым, рвущимся к борьбе, С бичующей рукой, залитой кровью
Невиннейшей моей,
Не сыплющим хвалы, Не освящающим, как повелось, Одну лишь трусость давнюю людей. С напрасною надеждою, которой Своих младенцев утешает мир, Со всяческой бессмысленной опорой
Порвал я; лишь одно, Лишь на тебя хранил я упованье,
Спокойное одно лишь ожиданье -
Припав к тебе, уснуть,
Склонив лицо на девственную грудь.
Кто мил богам, тот умирает в юности.
Менандр
Сестер Любви и Смерти первый крик
В один раздался миг. Прекрасней их на нашей нет планете И на иных, и нет нигде на свете.
Одна дарует благо И наслажденья, сладостные столь, Что равных им нет в море бытия. Другая - вмиг уничтожает боль Великую и всяческие беды.
Красивейшая дева, Приятная на взгляд, но не такая, Какой ее рисует робкий люд; Она частенько по пятам идет
За юною Любовью; Над смертной жизнью вместе пролетая, Они - для сердца мудрого оплот. Ни разу сердце не было столь мудрым, Столь храбро мерзость жизни не презрело, Как в миг, когда в него вошла Любовь; Одна Любовь к опасности влечет
Ей преданное сердце;
Любовь, оно - в твоих руках всецело, Рождаешь ты иль пробуждаешь вновь
В нем мужество; стремленье К делам, а не к пустым, как прежде, снам Приходит к человеческим сынам.
Когда любовным чувством
Наш дух еще чуть-чуть
Волнуем и томим,
Устало вместе с ним Желанье смерти наполняет грудь: Не знаю как, но первое великой Любви бывает действие таким.
Быть может, чьи-то очи
Пугает вид пустыни: Быть может, смертный видит, что земля Уже для жизни не годна отныне
Без счастия того Единственного, нового, большого, Которое себе представил он; Предчувствуя, что по такой причине В душе родится смерч,- покоя жаждет,
Укрыться жаждет в бухте
Перед желаньем гордым, Что с воем тьму несет со всех сторон.
И далее, когда Власть грозная объемлет все вокруг И молнией забота в сердце бьет,-
Как часто призывает Со страстными мольбами, Смерть, тебя Терзаемый мученьями влюбленный!
Как часто, утомленный В ночи иль поутру, хотел бы звать Себя блаженным он, когда бы впредь
Не должен был вставать, Чтоб снова на постылый свет смотреть.
И часто, слыша похоронный звон
Иль внемля песнопенью, Летящему с умершими к забвенью,
Среди горячих вздохов
Из глубины души, Испытывал одну лишь зависть он К тому, кто направляется к усопшим. И даже чернь презренная: крестьянин, Которому из доблестей (что знаньем Даются) не известна ни одна; И девушка, смущения полна, Что имя смерти слышит с замираньем И волосы у ней шевелит страх,- На погребальных смеет пеленах Остановить свой непреклонный взгляд;
И даже сталь и яд Овладевают глубиною дум,
И постигает ум
Во мраке прелесть смерти.
Так к смерти и склоняет Закон любви. А иногда бывает: Души боренья до того огромны, Что смертная их не выносит сила - И вот уж диким мукам уступила
Плоть бренную, и Смерть Свою сестру на сей раз победила. А то - Любовь терзает изнутри, И селянин, живущий в темноте, Иль девушка - по собственной же воле
Жестокою рукой Себя во цвете жизни убивают. Но их несчастью лишь смеются те, Кому даны и старость и покой.
Пусть душам благородным, Горячим и счастливым
Лишь одного из вас Судьбе послать окажется угодным,
Людского рода други, Властители желанные, вам слуги - Все сущие вокруг, и только рок С могуществом таким сравниться б мог. И ты, кого с начала дней моих
Смиренно призываю, Смерть дивная, которой лишь одной Знакома жалость в мире мук земных, Коль я тебе хоть раз воздал хвалу, Коль я твою божественную суть Берег (когда старалась посягнуть Чернь на нее), преграды ставя злу,- Не медли больше, согласись склониться
На странные мольбы И взор печальных этих глаз во мглу Отныне погрузи, времен царица. Но ты меня найдешь к любому сроку, Расправив крылья, вняв моей мольбе,-
Противящимся року, С челом открытым, рвущимся к борьбе, С бичующей рукой, залитой кровью
Невиннейшей моей,
Не сыплющим хвалы, Не освящающим, как повелось, Одну лишь трусость давнюю людей. С напрасною надеждою, которой Своих младенцев утешает мир, Со всяческой бессмысленной опорой
Порвал я; лишь одно, Лишь на тебя хранил я упованье,
Спокойное одно лишь ожиданье -
Припав к тебе, уснуть,
Склонив лицо на девственную грудь.